Недавно вышел сборник статей «Клязьма в публикациях».

Альманах вышел по инициативе и под непосредственным руководством известного краеведа и патриота Клязьмы Александра Фёдоровича Малявко. В книге есть и статья, посвящённая даче Второвых- Леоновых и ее владельцам. Воспроизводим здесь эту статью.

Дом Второва-Леонова
Дом, который именуется сейчас в путеводителях по Клязьме как «Дача Леоновых», заметен еще из окна электрички, благодаря своей необычной крыше с башнями, а подойти поближе — и кажется, это сказочный терем, погруженный в сон на несколько веков. Летом — утопает в непроглядной зелени, зимой — представляется необитаемым, заброшенным. Но вот, засветился свет в окнах, заструился дымок из печных труб, звякнула калитка, и терем ожил. Значит, он обитаем, в нем живут люди, и им есть, что рассказать, как их предки хранили этот дом в его первоначальном виде, вопреки всем трудностям нашей непростой и изменчивой эпохи…
В конце 19-го века среди состоятельных слоев общества крупных городов прочно вошел в моду дачный стиль летней жизни. В ближних пригородах Москвы, доступных для частых посещений, занятых на службе или по бизнесу горожан, как грибы после дождя стали расти дачи, куда на весь сезон переезжали их семьи с детьми, няньками и прочей прислугой. Клязьма, расположенная в междуречье рек Клязьмы и Учи, окруженная лесами, и, в то же время, уже обжитая первыми переселенцами «образцовой крестьянской усадьбы», конечно, сразу вызвала живой интерес дачников. А когда в 1898 году открылась станция железной дороги, именовавшаяся в те времена «Хутор», от желающих иметь здесь дачу не было отбоя.
Естественно, дачевладельцы хотели, чтобы их дом чем-то отличался от других, был необычен, радовал глаз, помогал чувствовать себя в атмосфере отдыха. Этому способствовал получивший в те годы признание во всех сферах искусства стиль модерн. Особенно привлекательно для дачного строительства было «северное» направление модерна, которое принято называть «неорусским стилем». Это направление тяготело к эклектике в декоре, сочетало самые разные старинные русские техники, применение необработанного камня, различных пород дерева, мозаичных панно из керамики и стекла. Неорусский стиль был неразрывно связан с деятельностью абрамцевского кружка, к слову сказать, возникшего совсем недалеко от Клязьмы. Неслучайно, все основные архитектурные памятники Клязьмы созданы учениками, вдохновленными творениями и философией великих художников абрамцевского кружка.
Итак, вернемся к «даче Леоновых». Этот дом построен в 1905 году, о чем свидетельствовала табличка, найденная при ремонте. Строение можно по праву считать достойным образцом модерна в деревянном зодчестве. В эти годы в Клязьме трудился один из выдающихся мастеров русского модерна в архитектуре Сергей Иванович Вашков (1879¬1914). Хотя он непосредственно у В.М. Васнецова не учился, но считал себя учеником Васнецова по духу. Как и для Васнецова, для него характерно использование в декоравных элементах древнерусских мотивов: фольклорных образов, сказочных птиц и зверей, растительного орнамента, вплетение в деревянную резьбу славянских символов.
Судя по дате создания, особенностям архитектуры и декоративных элементов «дачи Леоновых», есть все основания предполагать, что она построена кругом учеников и сподвижников Вашкова, так называемыми «вашковцами».
Форма резных башен с килевидными фронтонами, кружевные деревянные наличники, подзоры, заканчивающиеся массивными гирьками, делают дом похожим на московские терема XVII века и напоминают иллюстрации художника Владимира Милашевского к сказке П. Ершова «Конек Горбунок». В то же время массивные столбы колонны террас рождают ассоциацию с классическими усадебными постройками XIX века. Не случайно, дом являлся, как бы, обобщенным символом дореволюционного дачного быта в эскизах художников, использованных для некоторых краеведческих публикаций. Как и многие строения в стиле русского модерна дом ассиметричен, окружен четырьмя открытыми террасами, ни одна из которых не повторяет другую ни размерами, ни конфигурацией. Террасы ориентированы на все четыре стороны света, благодаря чему в течение светового дня можно любоваться всеми оттенками восходов и закатов. При этом деревянные резные украшения террас несут не только декоративную функцию. Их расположение продумано архитектором таким образом, что они как бы дозируют попадание солнечного света внутрь дома в зависисти от сезона, благодаря чему зимой там солнечно, а в знойные летние дни нежарко.
Замечателен декор здания также тем, что содержит еще не полностью разгаданные символы и образы, отсылающие зрителя к древнейшим временам язычества. Так, некоторые искусствоведы видят на фронтонах южной башни так называемую руну Альгиз, изображающую человека, молитвенно
поднимающего руки к солнцу. По краям башни подзоры заканчиваются вырезанными из дерева сказочными головами лосей.

Дом былокружен кустами жасмина, они сохранились до сих пор, цветут и благоухают ежегодно. По периметру всего участка росли березы, видимо, посаженные при закладке дома и до недавнего времени немало способствовавшие его украшению. Увы, время и ураганные ветры не пощадили эти старинные деревья…
Первыми владельцами дачи была семья Второвых. К сожалению, о них известно не много. Глава семьи — Второв Р.Н. числился среди членов Общества благоустройства Клязьмы, был московским предпринимателем. Дача использовалась семьей преимущественно в летнее время, хотя в доме имелись три голландские изразцовые печи, позволяющие обогреться зимой. На территории участка находилась сторожка, где оставался зимовать сторож, и, вероятно, мог подготовить большой дом к приезду хозяев в любое время года (Примечание: В годы советской власти на одном частном участке не разрешалось иметь два жилых помещения, поэтому печка в сторожке была разобрана, а сторожка превращена в сарай. Сейчас на месте развалившегося сарая построена баня.)

Революция разрушила прежний уклад жизни Второвых. Известно, что в лихие годы гражданской войны, в годы разухи, бедности и правовой неразберихи в семье случилось несчастье. На террасе клязьминской дачи воровской бандой была застрелена хозяйка дома, пострадала и ее дочь. Затем дача долго пустовала, разрушалась. В годы НЭП тогдашний владелец дачи Серафим Васильевич Второв какое-то время пытался заниматься бизнесом, но в 1929 году, в связи с окончанием НЭП, продал дачу и уехал за границу.
Новыми владельцами дачи стали Леоновы. С тех пор они и их прямые потомки бессменно владеют дачей в течение уже почти ста лет, стараясь сохранить ее в первозданном виде. Расскажу немного о семье, пять поколений которой связаны с этой дачей.
Новые хозяева были родом из Тверской губернии, Калязинского уезда из деревень Василево и Пряжино. Основными промыслами этих деревень было валяние войлока и льноткачество. Иван Иванович служил в армии сначала рядовым, а вернулся младшим офицером. Пелагея Арсентьевна, в девичестве Кубышкина, происходила также из крестьянского, но достаточно зажиточного и известного в своих краях рода, ее отец создал артель, занимающуюся валянием войлока, в которой трудилось более 15 человек. В последствие с этой артелью стал сотрудничать и Иван Леонов.

 Поженившись, Иван и Пелагея Леоновы уехали жить в Калязин, а затем в Нижний Новгород, где Иван Иванович занимался поставкой войлока по заказам военных заводов, а Пелагея Арсентьевна воспитывала детей. Семья была многодетной, всего было семеро детей.

Началась Первая мировая война и Иван Леонов ушел на фронт.
А дома ждали его возвращения жена и дети. После революции отец семейства продолжал работать на заводе военного обмундирования, и переведясь в Москву, купил этот дом.
Дом был достаточно вместительным для разросшейся семьи, но требовал ремонта, т.к. был разорен в годы революции и гражданской войны. Вскоре самые необходимые работы были произведены, и семья переехала. Каких-либо значительных переделок внешнего облика строение не претерпело, однако в полной мере внешняя покраска дома восстановлена не была. Мебель в доме частично оставалась от прежних хозяев (буфет, стол), частично была привезена из Нижнего Новгорода (венский гарнитур), но также относилась к времени конца XIX — начала XX веков. Внутренняя отделка гостиной тоже осталась прежней. Сад обновился за счет плодовых деревьев, но жасмины и березы оставались. Быт семьи во многом сохранял прежний патриархальный уклад. Дом стал использоваться для жилья круглогодично.

Слева направо: Лидия, Анна, Николай, Ольга, Вера.
Великая Отечественная война застала семью здесь, в Клязьме, В эвакуацию никто не уезжал, все тяготы военного времени переносили здесь в полной мере: и бомбежки пережидали в убежище, и зажигательные бомбы тушили на крыше, переживали голод и холод. Старшие дочери Анна, Ольга, Лидия работали и учились в Москве, участвововалив строительстве оборонительных укреплений. Их брат Николай, недавно вернувшийся с Финской войны, трудился на военном заводе в таком режиме, который стоил ему жизни (заболел быстротечной чахоткой и умер как раз в то время, когда его жена только родила ребенка.) Младшая дочь Вера училась в Клязьминской школе и, как и ее одноклассники, бегала через поле работать в колхозе, где давали за работу поесть картошки. Часто приходилось бежать под прицелом кружившихся над ней немецких самолетов, было страшно и опасно. А вечером вся семья собирались у чуть теплой печки, ведь даже в те трудные годы старались сохранить могучие деревья в саду и не валить их на дрова.
Наконец война кончилась.
Уходило из активной жизни старшее поколение Леоновых, на смену ему приходили новые люди советского времени. Все дети Леоновых получили высшее образование. Были в семье и инженеры, и экономисты, и врачи. Все упорно трудились и преуспели в своих профессиях. Ольга имела медали ВДНХ за свои конструкции сельскохозяйственных механизмов, Анна и Лидия проектировали важнейшие советские нефтяные вышки того времени. Вера после школы поступила в 1-й медицинский институт, познакомилась с будущим мужем, Львом Владимировичем Успенским, вернувшимся с фронта с ранением и медалью. В последствие он, талантливый хирург, стал профессором и возглавил кафедру хирургии этого института. А Вера всю жизнь работала терапевтом, была хорошим диагностом, и многие пациенты вспоминают о ней с благодарностью. У них родилась дочь Марина, автор настоящей статьи.

Моя жизнь также неразрывно связана с этим клязьминским домом. Здесь я училась в школе, в этом доме мы собирались с одноклассниками, здесь писала кандидатскую диссертацию. Мы с мужем и детьми проводили на даче Каждое лето.
Каждое поколение как могло, в рамках соответствующих исторических условий, особенностей законодательства и имеющихся финансовых возможностей, старалось помочь нашему дому выжить и не разрушиться, иногда вопреки собственному удобству. Сколько раз знакомые предлагали то снести башни, то убрать террасы и покрыть сайдингом, а то и полностью перестроить дом, чтобы иметь более комфортное современное жилье, которое легче будет содержать. Как хорошо, что наша семья предпочла сохранить нетронутым своеобразие дома!
В жизнь вступали следующие поколения. Старый дом получил новую жизнь, были проведены благоустройства (газ, водопровод, отопление), сделан внутренний ремонт. При этом все достопримечательности дома были сохранены. Шло время. Выросли мои сыновья, обзавелись своими семьями, у них рождались и росли свои дети, играли в саду. По-прежнему собирались гости, пили чай на террасах, и вся жизнь неизменно была связана с этим старинным домом. Правнук Ивана Ивановича Леонова Леонид Николаев, мой сын, наследник дачи, прирос к ней всей душой, иногда принимает здесь экскурсии и мечтает полностью возродить былую красоту и организовать здесь культурный центр Клязьмы.
Марина Успенская